Оно мне понравилось сразу, может быть, потому что я часто размышляю. Большую часть своей жизни я прожил вне этого «Парка»- размышлять о высоком было некогда. Все наши думы были о том, как выжить и как пережить. Эта тяжёлая участь, как мне тогда казалось, коснулась каждой советской семьи. В 90-е в одночасье мы все лишились опоры, понимания, Родины. Все наши мечты оборвались, остановив движение вперёд. Движение было, но инертным. Кто смог, тот пережил этот период и даже, несмотря на сложности, смог выйти из ситуации. Одним из таких выживших был я. Какими усилиями и потерями это далось, лучше не вспоминать. Упорный труд приносил свои результаты, и я уже не был тем мальчиком, которого могли напугать эти трудности. Но наступил момент, когда все планы и мечты были положены на алтарь милосердию. Что-то тогда сломалось во мне с болезнью отца, мне пришлось оставить работу, и большую часть своего времени я находился с ним. В тот период я наблюдал процесс, обратный рождению и обучению, это был процесс угасания, не только физического, но и умственного, затянувшийся на долгие пять лет. Мы с ним прошли все стадии этого угасания. Участвуя в этом, я получил время. Время, которое тянулось порою безгранично долго, а иногда несколько дней пролетали, как один миг. Бесконечное время, пугающее меня вначале, стало заполняться размышлениями. Размышления задавали вопросы, на которые я не мог ответить. Тогда я взялся за знания, за поиск истины, наконец-то моя фотокамера стала востребованной. Что-то из познанного мне нравилось, некоторые вещи я отрицал сразу. Одновременно с размышлениями и занятием фотографией появилась непреодолимая тяга к изложению своих мыслей на бумаге. Какими были мои первые стихи? Наивными, порою неуклюжими, но на тот период казавшимися мне шедевром. Мою уверенность в себе укрепляли учителя. Одни просто хаяли мои произведения, другие поддерживали, третьи льстили моему самолюбию. Вскоре я сделал выводы о том, что первые часто сами были новичками в литературе, третьи меня обманывали, видимо, считали, что делают это во благо. Вторые же разбирали со мной ошибки и подсказывали, не грубо, не навязчиво. За все эти годы я не состоялся, как писатель: не ЧЛЕН каких- либо литературных сообществ, не писатель, занимающийся самиздатом. Я — человек, замечающий окружающий меня мир, иногда не принимающий его действительность. А сегодня — случайный прохожий, забредший в «Парк раздумий», который присел на скамеечку и улетел в своих раздумьях в новое и неизвестное.